#152
Сообщение
ekaterina.pak » 31 дек 2015, 12:26
Последняя глава. Часть первая.
Ночью ветер бился в окнах, трагично гудел, гуляя по переулкам, и оглушительно терзал шторы в моем окне.
К тому времени, когда я спустилась в полной готовности на завтрак, ветер уже вовсю забавлялся, гоняя по веранде стулья и скручивая пальмы в причудливые жгутики.
Ноябрьским утром 2015 года из окна ресторана всем трапезничающим открывался тревожный вид на морской порт Синоп, где без 7 дней 162 года назад произошло важнейшее сражение между русскими и турками, исход которого нам известен, в том числе, и благодаря картине И.К. Айвазовского «После боя».
Это было последнее в истории крупное сражение парусных флотов, которое закончилось уничтожением 15 из 16 турецких кораблей, взятием в плен командующего вице-адмирала Осман-паши и страшнейшим пожаром в городе. Русский флот потерь в кораблях не понес.
Немного патриотичной статистики.
Потери турок: 10 боевых кораблей, 1 пароход, 2 транспорта, 2 торговых судна и 1 шхуна. Убито и ранено 3000 моряков и 1000 солдат десанта, взяты в плен 180 чел., уничтожено 500 орудий.
Потери русских: 38 убитых, 210 раненых, подбито 13 орудий и 10 станков, серьёзные повреждения 2 кораблей.
Сражение и победа России в нем имели противоречивые последствия.
Во-первых, дали повод для вступления Англии и Франции в войну с Россией, что, в свою очередь, привело к осаде Севастополя и поражению в Крымской войне.
Во-вторых, изменилась военно-морская тактика и кораблестроение во всем мире (наращивание калибра и уменьшение количества орудий, появление броненосцев, усиление береговых артиллерий).
В-третьих, моральный дух почти непобедимых доселе турок был подорван до самого конца войны.
Несколько важных дат:
4 октября 1863 года Османская империя объявила войну России.
11 октября эскадра вице-адмирала Нахимова отправилась из Севастополя к турецким берегам, чтобы крейсировать там, препятствуя поставкам турками оружия на Северный Кавказ, где были в то время сосредоточены самые боеспособные силы русской армии.
1 ноября (почти через месяц!) посредством парохода «Бессарабия» Нахимову доставили сообщение о начале войны и предписание захватывать все турецкие суда с военными грузами.
4 ноября прогуливавшаяся в ожидании ответных донесений «Бессарабия» мимоходом захватила турецкий грузовой пароход, от команды которого получила сведения о количестве и типах турецких кораблей, стоящих в порту Синопа.
7 ноября эскадра Нахимова встретила случайный углевоз без опознавательных флагов. Капитан утверждал, что везет уголь для немецкой компании. Нахимов пропустил углевоз, забрав у него часть угля. Это была первая в мировой истории перегрузка угля с одного судна на другое в открытом море.
В это же время историки отмечают необычайно сильный ветер у побережья в районе Синопа.
8 ноября русская эскадра почти подошла к Синопу, но шторм и шквалистый ветер отогнали наши корабли подальше в море. А эскадра Осман-паши, не реагируя на шторм, прошла в Синоп и разминулась с эскадрой Нахимова. Шторм так измотал турков, что они, обессиленные, долго не могли убрать паруса. Наши, тем временем, набирались сил в открытом море.
10-11 ноября Нахимов отправил поврежденные суда на ремонт и «Бессарабию» с донесениями в Севастополь, а с оставшимися кораблями двинулся к Синопу, чтобы уничтожить стоявший там отряд. Отряд оказался сильно больше, чем рассказали моряки плененного парохода, поэтому Нахимов решил в бой не вступать, но блокировать порт Синопа до прибытия запрошенных подкреплений.
17 ноября подкрепления прибыли, усилив эскадру Нахимова вдвое и доставив предписание, по-возможности, щадить город Синоп, чтобы не дать французам и англичанам повода к войне. В этот же день из Севастополя на помощь Нахимову выдвинулся Корнилов, который на трех пароходах дошел до Синопа только к концу молниеносного сражения.
18 ноября Нахимов разгромил турков у Синопа. В 10:30 была дана команда «Приготовиться к бою!», а в 15 часам стрельба с турецких фрегатов уже прекратилась, к 16 часам были полностью подавлены береговые батареи турков и добиты держащиеся на плаву суда.
Синоп, в те времена, делился на 2 части - окружённую крепостной стеной турецкую за молом (западная половина), и греческую за судоверфью (восточная половина). Во время атаки русского флота турки бросили свою часть города, а греки остались, считая русских друзьями.
Поэтому, когда горящие обломки кораблей летели на город, греки их вовремя тушили, а в обезлюдевшей турецкой половине возник сильнейший пожар, и она сгорела дотла.
«Необычайно сильный ветер» усугублял положение.
Как говорится, с русскими дружить хорошо, а враждовать плохо. В бытовом аспекте.
Турецкие корабли лежали на мели и горели. При их осмотре было взято 180 пленных, в том числе, Осман-паша, раненый и ограбленный своими же матросами, которые сняли с него верхнюю одежду и отобрали ключ от каюты. Свой палаш турецкий вице-адмирал самостоятельно вручил русскому вице-адмиралу Нахимову.
Нахимов был награжден орденом святого Георгия II степени, но не получил адмиральского чина.
Расстраивался от своей победы и говорил: "Англичане увидят, что мы им действительно опасны на море, и, поверьте, они употребят все усилия, чтобы уничтожить Черноморский флот".
Как известно, Черноморский флот России если кто и уничтожил, то отнюдь не англичане.
Ну а 11 ноября 2015 года в совершенно не говорящем по-русски турецком городе Синоп завтракали российские вертолетчики и, наблюдая за «необычайно сильным», как 162 года назад, ветром и стальным взволнованным морем, планировали поскорее вылететь домой.
Позавтракали, заготовили провиант, расплатились на ресепшен и… принялись ждать такси.
Pilotatotale с rubaga ушли смотреть на Восток, повернувшись спинами к ветру.
Я повернулась спиной к ним и… написала ЛОДОЧНИКУ.
Попросила оценить нашу погоду. Время было раннее даже по Москве, скорого ответа я не ждала.
Пришло такси, вернулись мужчины.
Я, цепляясь за последние лучики надежды на Лодочника, тянула время и скрылась в туалете. Там и раздался звонок.
Крик и мат в исполнении сексуального Лодочниковского баритона звучат, как музыка.
Параллельно с криками на телефон приходили угрожающие скриншоты из ogimet.
Лодочник обзывал меня нежными словами, намекая, что лететь в такую погоду не советует.
Я гулко, по-туалетному, мямлила что-то соглашательное в ответ и боялась выйти к людям (пилотам и пилотессе).
Ветер на улице трепал и швырял маленькую собачку, по недосмотру турецкой старушки отбежавшую от хозяйки больше, чем на метр.
Rubaga выглядел задумчивым, Таня спала в кресле, Hamba смотрел ролики на youtube.
Pilotatotale по телефону убеждал аэропорт в нашей решимости лететь, не медля…
(продолжение следует)